Совокупный образный мир творчества Николая Андриевича удачно соотносится с афоризмом Венедикта Ерофеева: «Обожаю простые удовольствия. Это последнее прибежище сложных натур». И действительно, в его работах на бытовую тему все просто: перед нами уникальный и даже порой очень «вкусный» БЫТ-АРТ, включающий в себя крупномасштабные цветные и черно-белые изображения бутылочной тары, упаковочных ящиков, конфет «Ассорти», бутербродов с разной колбасой, табака «Юбилейный» и так далее, и тому подобное. В середине 1990-х годов художник Валерий Орлов небезосновательно утверждал, что в рисовании Андриевича нет революционных или сюжетных открытий, нет технологических загадок, нет многозначных абсурдистских деклараций. Есть ТОТАЛЬНОЕ рисование». Впрочем, можно добавить, что его рисование, а заодно и живописание еще и «тотемное», но нацеленное на изображение не обожествляемых животных, как в первобытном мире, а на показ культивируемой с детства окружающей предметной среды. И здесь очевидно, что для художника первичен не социально конъюнктурный резонанс предметов, а бережный выбор и ностальгическая культура личной памяти, строго подчиненной тонкой мембране прошедшего и текущего времени. В работах Андриевича несомненна задача «иносказательная». Хотя, казалось бы, второй смысловой план, малейший намек на метафизическую «странность» здесь не предусмотрен: «Тара» так тара, «Ящик» так ящик, «Ведомости» так ведомости. Да и сама манера исполнения тоже как будто о том свидетельствует. Незатейливая пластика предметов словно имитирует сосредоточенную манеру детского рисования «к завтрашнему уроку», с ее чередованием неожиданного вдохновения, когда охота сочно «послюнявить» цветной карандаш, и моментами внезапной спешки, так что некогда больше «красить». Но эта простота обманчива, а потому технически основательно сделанные «вещи» Андриевича непрерывно задают вопросы о том, чего в них больше: импульса личного впечатления или закономерности архетипического знака, непосредственной натурности или метафорической изобретательности, внешней буквальности или символической перспективы. Именно таков и его «агитфарфор», представляющий собой серию «Агит-Быт-Арт», состоящую из разрозненных советских столовых тарелок «с цветочками», поверх которых нанесены грубовато брутальные как бы рекламно-деловые или психологически анекдотичные надписи: «Туалет 15 р.», «Идите все лесом», «Любишь? Докажи», «Ремонт под ключ», «ПБОЮЛ Николай» (ПБОЮЛ – это Предприятие без Образования Юридического Лица) и другие. Но в любом случае, на фоне нередкого сегодня потока безжизненно аморфных или пошло крикливых художественных высказываний искренний и откровенный БЫТ-АРТ Николая Андриевича как нельзя лучше подтверждает давние слова Н. Пунина о том, что «искусству нельзя больше говорить <…> развязным площадным языком, искусству нужен покой, нужно крепкое счастье, – язык простой, благородный, в котором нюансов больше, чем букв».

Елена Грибоносова-Гребнева